Ниже приводится статья почетного профессора Токийского университета Сукэхиро Хиракавы, опубликованная 17 июня в газете «Сейрон» газеты «Санкей Симбун» под названием «Когда снято проклятие «конституции мира».
В 1945 году побежденный народ Японии был разоружен, а в следующем году была обнародована конституция, в которой говорилось, что «веря в справедливость и веру миролюбивых народов, мы полны решимости сохранить нашу безопасность и существование» (преамбула) и что Япония «не сохранит» никакого военного потенциала. (Статья 9)
С тех пор два основных аргумента противоречили друг другу и остаются таковыми по сей день.
Большинство выступает за разоружение оккупационных сил в Японии и защищает конституцию, такую как «Асахи симбун», «Комей симбун» и «Красное знамя».
Психическое разоружение японского народа
Мечта о «Конституции мира» прекрасна.
Они цепляются за эту иллюзию, потому что оккупационная политика направлена на духовное разоружение японцев. Тем не менее, проклятие продолжалось даже после восстановления суверенитета, потому что японцы стремились к этому идеалу.
Были сообщения, что мир возможен благодаря Конституции.
Однако подобные мифы о безопасности Японии лопнули, как мыльные пузыри, в результате обострения международной обстановки.
Защищают ли США Японию, которая не пытается пролить кровь?
Именно потому, что такие сомнения охватили сердца японцев.
Это убедило японцев в том, что они были «абсолютно непобежденными» до войны и слепо верили в «абсолютный мир» после войны, но и то, и другое — две стороны одной медали.
Прозвище «Конституция мира» стало табу, запрещающим критику Конституции и проклинающим нас.
Наши глаза затуманились, чтобы увидеть реальность международных отношений, и наши мысли продолжали останавливаться.
Но иллюзия мира была разрушена, когда диктатор пригрозил ядерным запугиванием.
Вторжение в Украину изменило мышление как скандинавов, так и японцев.
Мы должны опасаться несправедливости наших соседей.
Sankei Shimbun, одобряющая Договор о безопасности и выступающая за конституционную реформу, раньше была меньшинством в газетном мире, но теперь ее мнение становится мейнстримом.
Здесь я хотел бы проследить свои воспоминания о газетах и набросать, как я освободился от чар послевоенной системы.
Я начал читать газеты в пятом классе начальной школы.
Это было потому, что я хотел знать военные результаты армии и флота, которые ничем не отличаются от сегодняшних детей, которые радуются или огорчаются количеству попаданий, среднему количеству ударов или количеству очков в бейсболе или футболе.
Каждое утро я с нетерпением ждал возможности прочесть в журнале «Асахи» статью «Кайгун (ВМФ)» Бунроку Шиши, чье настоящее имя было Тойоо Ивата, о героях бомбардировки Перл-Харбора.
Когда «Ёмиури Хоти» («Новости Ёмиури») и другие газеты напечатали «Они-дзоку●■ (БейЭй)» с добавлением животной части имени, я почувствовал отвращение к отсутствию утонченности. («●» означает «американец», а «■» — «британец».)
Хотя я жил в студенческие годы в условиях оккупации, мой взгляд на мир изменился, когда я учился за границей во Франции, Германии, Англии и Италии с конца 1945-х годов, видел мир и читал газеты со всего мира.
Западная демократия лучше, чем народная демократия.
В 1959 году я был удивлен, когда Инадзиро Асанума из Социалистической партии поехал в Пекин и сказал: «Американский империализм — общий враг Японии и Китая».
Когда я вернулся в Японию, люди вокруг меня были большим хором против Договора о безопасности.
«Я против движения против безопасности. Защищайте демократию. Следуйте за большинством голосов Конгресса», — сказал я, но это было воспринято как эксцентричное.
Университет бастовал круглый год.
Я, доцент, тоже дежурил, но и там доцент математики рассердился на меня, сказав: «Хиракава всегда делает странные комментарии».
Я понял, что не могу разговаривать с коллегой, который читал только Асахи Симбун.
Это далеко от Мао Цзэдуна, далеко от его грома.
В то время Масанори Кикути был популярным членом Асахи Симбун в Токийском университете и большим поклонником Культурной революции.
Напротив, Минео Накадзима, ставший адъюнкт-профессором Токийского университета иностранных языков, рассматривал культурную революцию как борьбу Мао за власть и без колебаний опубликовал свой анализ.
Я также время от времени участвовал в колонке «Прямой комментарий» этой газеты, в которой я написал, что посол Восточной Германии был удивлен тем, что председатель Мао читал немецкого поэта Штурма, потому что переводчик, Го Моруо, выучил «Immensee» по-немецки во время учебы в университете. старая средняя школа Окаяма.
Я по-прежнему воздерживался от прямых политических комментариев.
Тем не менее, я перестал читать «Асахи» и подписался на «Санкей.
Сразу же после смерти Мао Цзэдуна в сентябре 1976 года собрались мои старые друзья, учившиеся в Париже.
Кеничи Хонда, профессор
сор из Токийского университета по прикладной химии, сказал, что оплакивал и записался в китайское посольство, поэтому я расслабился: «Пришло время арестовать госпожу Цзян Цин».
Дипломат Йошия Като говорит: «Эй, это китайский ресторан, пожалуйста, воздержитесь от разговоров».
Тору Хага, коллега по сравнительной культуре, сказал: «Что это за преданность Китаю?» Сильно оскорблять "Асахи".
Затем Дональд Кин ответил: «Я могу следить за культурной ситуацией в Японии, поэтому культурная колонка — «Асахи». "
В следующем году меня перевели в Центр Вильсона в Вашингтоне, округ Колумбия, где я встретился с Хейширо Огавой, который был первым послом Китая в Японии во время возобновления дипломатических отношений между Японией и Китаем, который сказал мне: «Мне плевать на Санкея.
Псевдо-пацифистская автоинтоксикация
Был ли прав «Санкей», которому было отказано в корреспонденте в Пекине, или был мудрым «Асахи», у которого в Пекине был корреспондент, продолжавший посылать статьи для Китая в Японию?
Был корреспондент в Пекине, который после ухода из «Асахи» стал редактором «Народного Китая», китайского журнала по связям с общественностью для Японии. Тем не менее, он человек, который не подходит для одной компании.
Шуичи Като занял, казалось бы, «сознательную» позицию, что Япония имеет судимость за агрессивную войну против Китая, поэтому я бы вообще не стал критиковать Китай. Вместо этого он активно использовался в «Асахи».
Асахи уважал комментарии «интеллектуального гиганта» Като.
Однако, оглядываясь назад, Асахи потерял доверие не только из-за инцидента с женщинами для утех, связанного с мошеннической историей Сэйдзи Ёсиды.
Это было потому, что публика была сыта по горло таким псевдо-пацифистским самоопьянением.
Прошло уже полвека с тех пор, как в журнале компании появилась шутливая статья «Красный красный красный Асахи Асахи».
![](https://blogimg.goo.ne.jp/user_image/41/f5/b63d31d7b0a1dd2c2cc7cffbc3641d00.jpg)